|
 LEMMY KILMISTER - 'Люди больше не знают, как надо быть скандальным'.
Он целую вечность стоял у руля хэви металлической группы Motorhead, перепробовал многие наркотики и собрал ценную коллекцию нацистской символики - но на самом деле, Лемми может быть прекрасным собеседником.
Я обеспокоена тем, что не смогу узнать Лемми, с тех пор как он почему-то не стыдится себя, его часто фотографировали в отдалении, при тусклом освящении, или в шляпе. Но вот он, без сомнения, шествует в жемчужном лос анжелевсеком свете одетый в черные джинсы, черные ботинки, черную футболку, длинные черные волосы и черная ковбойская шляпа, он двигается словно паук в пантомиме похитителя детей. Мы встречаемся в его местном баре Rainbow на бульваре Sunset, там, где Мерилин Монро встречалась с Джо ДеМаджио и где на стене висит щит для рекламных объявлений с рекламой группы Sick Sex ("Тошнотворный Секс"), на плакате изображена грудастая женщина со словом "Slayer" ("Убивец") написанном на ее торсе черным маркером.
"Они, что, закрылись?", спрашивает Лемми, дергая за ручку входной двери. "O, блядь". Он на секунду задумывается, потом снимает два стула со стола на террасе и дает фотографу чек на $100, посылая его купить виски Jack Daniels и лед в винном магазине за углом.
Лемми, настоящее имя Ян Килмистер, вот уже 14 лет живет в Лос Анжелесе, но до сих пор говорит как Лес Доусон (Les Dawson). "Люди больше не знают, как надо быть скандальным" ворчит он, указывая на угол террасы где, несколько дней тому назад, парочка занималась сексом на глазах у посетителей бара. Он выглядит задумчивым, потом продолжает. "Если сейчас ты попробуешь это сделать, феминистки просто начнут сходить с ума".
Вот уже почти 30 лет Лемми возглавляет хэви металлическую группу Motorhead. Ему 58 лет и он выглядит потрепанным, его фирменные родинки размером с поганку. И первый раз в своей жизни, он думает избавиться от них, в случае если они станут болезнетворными. У него неестественно хорошие лос анжелевские зубы, которые ему пришлось вставить, после того как его родные зубы выпали еще в детском возрасте. С этими зубами он немного похож на Алека Гинеса (Alec Guinness). "Правда, что ли?", говорит он задумчиво. "Прекрасный актер".
Тогда как реабилитация Оззи Осборна прошла так успешно, Лемми очевидный кандидат на такую же реабилитацию. Он гораздо умнее Оззи, хотя он и пичкал себя наркотиками, и являет собой такой же странный контраст, крича о смерти в своих песнях одновременно демонстрируя сознательное гражданство в своей жизни. Он смотрит хитро, "Если бы Motorhead стали бы твоими соседями, твой газон умер бы", но он ненавидит плохие манеры и имеет широкие, социально значимые взгляды на различные темы начиная со школьной дисциплины, ошибок феминизма до взаимосвязи между Диком Чейни (Dick Cheney) и Галлибуртоном (Halliburton). Если бы он так часто не матюгался, он бы мог стать прекрасным дополнением на викторине вопросов и ответов.
Тем не менее, по нескольким причинам, едва ли Лемми когда-нибудь примет конформистская красотка. Он живет в нескольких кварталах от бара, в неряшливой двух комнатной квартире чье убранство едва ли сможет точно воспроизвести MTV. "Мой дом завален нацистской символикой", говорит он, ухмыляясь, "И это мое увлечение ужасает американцев. Люди приходят ко мне домой и говорят, 'O, я не могу войти, я полуеврей.' На что я им отвечаю, ну, моя чернокожая подружка спокойно относится ко всему этому, так что ты смело, можешь заходить ко мне".
Самый ценный предмет в его коллекции - шпага офицера люфтваффе сделанная из дамасской стали, стоимостью $12,000. "Я купил ее за $6,000. Это прекрасный и яркий клинок, и красивый. Красивый на вашу беду, но все равно красивый. К тому же, это хорошее вложение капитала. Цена на эту штуковину ежегодно поднимается на 40%".
Лемми не нравятся доверчивые американцы, но англичане ему не нравятся еще больше. "Мне всегда нравилась Америка, потому что это ... энергичная страна. И пускай англичане обижаются на меня. Им так и не удалось завоевать Индию. Британцы постоянно достают меня". На одной из татуировок на его руке можно прочитать: "Рожденный проигрывать, живи, чтобы побеждать" и он, по его собственному признанию, был неудачником первые 10 лет своей жизни. Единственный английский ребенок в уэльской школе, над ним издевались и он сам, в конце концов, стал задирой. "Мы мучили одного пацана - связывали его а потом жгли. Спичками. Понятия не имею, зачем мы это делали, наверное, потому что он позволял нам и все время возвращался в нашу компанию".
Отец Лемми был приходским священником, который ушел из семьи, когда его сын все еще был грудным ребенком. Лемми ярый противник религии. Тем не менее, он постоянно задирал других, когда его ударил по голове его приятель, с которым он общался. "Он просто попытался спасти своего товарища. А я подумал, что есть вещи и поинтересней издевательств. Он тут же вылечил меня".
Лемми - ходячий создатель афоризмов. "В этой жизни мы не можем заполучить все, что нам хочется, куда нам все это потом девать?", говорит он. И, "американская жизнь превращает тебя в идиота". И "Я считаю все предметы одушевленными. Если бы они были мертвы, то как, черт возьми, они могут портить нам жизнь?". Когда он говорит, "В этой жизни стоит все попробовать", он намекает на наркотики, а не на традиционную поп субкультуру, мечты. Лемми принимал много наркотиков, и по его словам это увлечение без сомнения сделало из него лучшего человека. В 1967 Джими Хендрикс первым познакомил его с наркотой, и он сидел на кислоте пока это ему не надоело и, в 1975, переключился исключительно на алкоголь. По его словам, он никогда не страдает от похмелья, потому что он постоянно под мухой. "Ты когда-нибудь принимала кислоту?", спрашивает он. Нет, отвечаю я. "Гмм. Наверное, тебе стоит попробовать. Ты начинаешь по-новому смотреть на вещи. Под несколько новым углом. Я бы не стал отговаривать тебя от этого".
Каким образом наркотики сделали из него лучшего человека? "Я начал аналитически мыслить. Стал куда более терпимым человеком. И начал понимать, что в этой жизни нет ничего не возможного. В этой жизни все возможно. Все случайно, абсолютно случайно. Мы хотим оставить после себя какой-то след, но природа никогда не повторяет себя. Где теперь те самые Римляне и их невероятные строения? Остались одни заросшие руины". Он смеется.
А у тебя в жизни тоже были плохие времена?
"У меня было только одно плохое путешествие, которое превратило меня в сегодняшнего засранца. Но надо избавляться от этого. Ты пьешь апельсиновый сок и при этом становишься старомодным. Однажды я видел людей-животных, людей-крыс и людей-собак. С огромными мешками под глазами. Чтобы ты не делал, нельзя смотреться в зеркало. Вся плоть плавится и сползает по твоему лицу. И ты болен навечно. Но на следующий день я принял очередную таблетку, понимаешь, и просто сел на лошадь".
На своем новом альбоме, Inferno, он поет песни с такими названиями как "Смертельное Шоу", "Убийцы" и "Самоубийство", с такой вот лирикой, "Храни чистоту, не изменяй себе, сделай все, что в твоих силах." Это извращенно радостные песни, и Лемми всегда настаивал на том, что его музыка - это торжество. В лучшие времена Motorhead, в начале 80-х, они выступали и использовали грандиозные пиротехнические эффекты, огнь, неон и т. д., "и долбанный локомотив который выезжал на сцену на колесах". Должно быть заметно, что я сомневаюсь - мне трудно скрыть свою антипатию к хэви металлу - и Лемми с подозрением спрашивает какую же музыку я слушаю.
Воцаряется угрожающая пауза.
"В основном мелодии из шоу", говорю я.
"Не понял?", говорит Лемми. Я повторяю. Лемми смотрит на меня так, словно я только что призналась в том, что грохнула его бабушку. "Тебя надо распять на долбанном кресте", говорит он. Новая пауза. "Так что там еще, мелодии Эндрю Ллойд Уэббера?".
Я делаю невинное лицо. Нет, отвечаю я.
"O, ей не нравится Эндрю Ллойд Уэббер". Он потягивает свой бурбон. "Ты из штата Оклахома?".
"Да".
"Ебать-копать".
За его спиной находится стена хэви металлическрй славы. Он просит меня назвать некоторых персонажей на этой стене. Элис Купер. Стив Тайлер. Оззи. Я не оплашала. "А это кто?", спрашивает Лемми, тыча своим пальцем.
"Гм, Дон Джонсон?".
"Какого хуя. Это Девид Ли Рот".
Однажды Лемми чуть было не женился, на француженке чей папа был богатым доктором из Монтелимара (Montelimar). Но по его словам, он был достаточно умен для того, чтобы понять, что узы Гименея не для него. Он считает моногамию старомодным образом жизни. У него было несколько подружек, которые, по его словам, не доставали его, а все время возвращались к нему, "Понимаешь, каково это". У него также есть "два с половиной ребенка". Первый появился у него, когда ему было 18, от 15-ти летней подружки, и этот ребенок был усыновлен. Его второй сын живет рядом с ним в Лос Анжелесе и работает рекорд продюсером; у них прекрасные отношения. И во Франции у него есть дите, которое он называет "полребенка". "Потому что я вместе с моим роуди как-то переспал с одной девчонкой, он в одну ночь, а я в другую... я был молод, был дураком. Так или иначе, она назвала парня Лемми, но это еще надо проверить, так что я не уверен. И он разговаривает только на французском. Я встречался с ним, когда пацану было лет восемь. Он не похож на меня. Но он также не был похож и на Грехема. Может быть, там был кто-то третий. Темное дело".
Я удивилась, почему эта женщина не потребовала от него денег на содержание. Он пожимает плечами. "Если бы она доказала, что это мой ребенок, я бы заплатил, не вопрос. По крайней мере, я был бы ему должен".
Мы затрагиваем тему политики. Лемми говорит, что много лет он не ходил на выборы. Все политики "говнюки" (это одно из редких слов которые он произносит с американским акцентом.) Последним политиком, за которого он голосовал, был Гарольд Уилсон, "Но я совершил ошибку". Он презирает Буша - "долбанный, жалкий фермер" - а британские политики, по его мнению, не предсказуемы, "Я верю в королевскую семью. Возможно они болваны, кое-кто из них, но, по крайней мере, они ученые болваны. Их учили с самого рождения". Он считает принца Чарльза "пустым интеллектуалом" и убежден, что принцессу Диану убили заговорщики чтобы помешать ее браку с Доди. "Она с самого начала была неверна принцу", говорит он.
Нет, она была верной женщиной, говорю я.
"Да, конечно", отвечает он. "С Хьюитом".
Нет, она не наставляла ему рога, говорю я. Чарльз изменил ей, первым переспав с Камиллой.
"Нет, ничего подобного", говорит Лемми.
Нет, он изменил ей.
Мы продолжаем спорить. Как же утомительно спорить с Лемми. Он ни за что не признается в том, что был не прав. "А как насчет феминизма?", вдруг спрашивает он. "Этот феминизм сделал многих женщин очень несчастными". Он выдвигает спорный аргумент о том, что женское движение не в состоянии защитить женщин выходцев из рабочего класса. Потом, менее убежденно, он говорит, "А как насчет 'обложки человека-дыра'. И не принятия феминизма, потому что они побояться использовать слова "мужчина"".
Да эти люди просто экстремисты, говорю я.
"Да, ужасно, что все прислушиваются к их мнению. У идиотов самые громкие голоса".
Больше никто не прислушивается к мнению Андре Дворкина (Andrea Dworkin).
"Нет, прислушиваются", говорит Лемми.
Нет, вовсе нет.
Мы снова продолжаем спорить, пока наш диспут не прерывает его заявление, "Мужчины не рождаются голубыми... ты только посмотри на парней что живу на бульваре Sunset" и "Женщины занимаются проституцией только добровольно". В конце концов, вымотанные нашим спором, мы встаем, чтобы сделать несколько официальных фотографий. У Лемми зеленые глаза и черные волосы и я говорю ему, что он похож на Скарлетта О Хару (Scarlett O'Hara). "Отличный фильм, Унесенные Ветром", говорит он. Если бы он 15-ти летним пацаном мог бы посмотреть на себя сегодняшнего, чтобы он подумал? "Наверное, я бы спросил себя, кто этот клевый старик?" Он тихо напевает приблизившись ко мне вплотную. "Оклахома?", спрашивает Лемми. Затем, тихим голосом он говорит, "А мне немного нравится одна песенка Эндрю Ллойд Уэббера. Из мюзикла 'Кошки'. Как она там называется? 'Воспоминание'?".
Он улыбается. "Да, эта песня бросает тебя в дрожь".
Газета The Guardian, автор Emma Brockes 31.05.2004
Перевод Дмитрий Бравый (28.09.04)
|
